Абрикосовы

24 Ноя Абрикосовы

До революции в царской России почти все семьи были многодетными: противозачаточных средств тогда еще не изобрели. Но и умирало детей тоже много.

Об одной такой семье, семье шоколадных королей мы сегодня расскажем.

Ох, и сладкие абрикосы в селе Троицком!

Основатель династии, крепостной крестьянин Степан Николаевич жил в селе Троицкое Пензенской губернии и варил варенье для стола своей помещицы. Особенно ему удавался абрикосовый пат – это такая плотная пастила.

Работа на помещика называлась барщиной. Но существовал и другой способ расчёта с хозяином: оброк. То есть крестьянин мог уехать на заработки и заплатить помещику деньгами, а не работой.

Степан привозил пастилу и варенье в Москву, напрямую вел торговлю. Дела шли хорошо, Степану удалось накопить неплохую сумму денег. Жена его умерла, детей не было, и Степан решил жениться на молодой девушке, Фёкле. Хотя разница в возрасте у них была около 40 (!) лет, Фёкла оценила деловую хватку Степана и согласилась на этот брак. А ведь она была свободной, не крепостной. Замужество же за крепостным крестьянином автоматически делало и ее крепостной. Но она не прогадала!

Вскоре Степан выкупил себя и семью из крепостной зависимости и, окончательно перебравшись в Москву, записался в купцы III гильдии. Став купцом, он взял фамилию Абрикосов: в отличие от крестьян купцы обязаны были иметь фамилии. Степан поставлял заготовки более крупным кондитерским фабрикам.

Благосостояние семьи росло и успешному предпринимателю даже поступило  предложение стать дворянином, но он гордился своей принадлежностью к купеческому сословию и отказался.

А однажды он был приглашен вместе с другими купцами на прием к Николаю I: тот прикидывал, чем смогут зарабатывать крестьяне на жизнь, если отменить крепостное право. Купцов он рассматривал как образец благополучного устройства жизни крестьян.

В семье Абрикосовых подрастало трое детей: Иван, Василий, Дарья.

Работали все:  Фёкла и дети на упаковке, на продаже, Степан на закупках и подписаниях документов.

К бизнесу присоединились и братья Фёклы.

Сахар тогда в Россию привозили тростниковый, он был дорогим. Но можно было использовать дешевую картофельную патоку, что Абрикосовы и делали.

После смерти отца бизнес перешел к Ивану и Василию. Иван получил права купца уже II гильдии. У них была небольшая семейная кондитерская на Варварке. Вскоре на юге России начинают выращивать сахарную свеклу, это значительно удешевляет производство сахара. Но Иван Абрикосов не решился перейти на новое сырье и… разорился. Выйдя из купеческого сословия, стал мещанином, то есть спустился по социальной лестнице вниз.

Образование – лучший и единственный капитал

Сын Ивана Алексей не успел закончить учебу в Практической академии коммерческих наук: денег на обучение не было, имущество было продано с молотка.

Пришлось Алексею идти посыльным к торговцу орехами и сахаром немцу Гофману. Однако в свои 14 лет мальчик проявлял незаурядную смекалку и вскоре начал вести счета хозяина. Тот проникся к нему искренней любовью и посвящал во все тонкости коммерции. Мальчик понимал, что образование остается с человеком навсегда, впитывал все наставления, как губка, выучил немецкий язык. Алексей любил книги. Он много читал всю свою жизнь.

Жил он очень скромно и большую часть заработка откладывал на осуществление мечты: возродить семейное  дело.

И это ему удалось! Он уволился из конторы и начал свой бизнес, а бывший его хозяин, Гофман, всячески помогал в получении кредита и обретении нужных связей.

А между тем в Москве подрастала купеческая дочь Агриппина Мусатова. Ее отец был известным производителем дешевого мыла. Раньше обыватели мылись золой, мыло было в диковинку и дорогим. Вы спросите, как это можно мыться золой, ведь она же пачкает!

А вот как: золу заливали водой, давали отстояться, верхний, прозрачный слой воды сливали, вот им-то и мылись. Это была щелочная, мыльная вода.

А тут вдруг появилось дешевое мыло! Всем непременно нужно было его купить! Понятно, что дело у Мусатовых процветало, семья была богата.

Итак, Вы уже догадались, что Агриппина и Алексей полюбили друг друга. И поженились? А не тут-то было! Слишком большая разница в материальном положении. Тут бы и сказке конец… Но отец Агриппины прислушался к мнению Гофмана, который не уставал нахваливать талантливого молодого человека. Мусатов, опытный предприниматель и сам видел, что деловая хватка, сообразительность и целеустремленность Алексея – это прекрасный потенциал для процветания, поэтому дал согласие на брак, да еще и приданого 5 тысяч рублей. Это тогда были большие деньги.

Стратегия – оптовая торговля и качественный товар

Поначалу молодые жили скромно, но дело росло и ширилось. Алексей понимал, что нужно удивлять покупателя, быть впереди соперников: конкуренция в кондитерском деле была большой. На Варварке у Абрикосовых была конфектная мастерская, и вскоре Абрикосовские пряники, варенье и конфеты стали известны по всей Москве. К 1872 году Абрикосовы уже выпускали 500 тонн сладостей в год. У них работало 120 сотрудников.

Главным козырем Алексея Абрикосова была уникальность продуктов. В Симферополе он открыл филиал, там выращивались качественные фрукты и ягоды. Он первым стал применять консервирование.

Любимые и постылые

Агриппина и Алексей очень хотели иметь детей! Но детей не было… Супруги истово молились, и вот – о чудо – у них появился первенец! Милый, здоровенький малыш! Сколько же было радости!

С тех пор Агриппина рожала каждый год по одному ребенку.

Каждый год!

 И так 22 года подряд.

Итого 10 сыновей и 12 дочерей.

Алексей очень радовался каждому новорожденному.  Много внимания уделял старшим детям, ходил с ними плавать на Москву-реку. Когда появились младшие дети, с ними Алексей Иванович был более строг, они называли его на «вы».

А что Агриппина?

Да-да, вы ждете рассказа, какой она была образцовой матерью, ведь до преклонного возраста у нее дожило 17 детей, а это большой процент по тем временам! И все были талантливы, трудолюбивы и достигли ощутимых высот каждый на своем поприще.

Действительно, у Агриппины царил порядок и дисциплина. Это была патриархальная семья. Старшие дети занимались с младшими. Еда была всегда строго в одно и то же время, к столу все должны были приходить чистыми и опрятными.

А вот любила Агриппина детей неодинаково, делила их на любимых и «постылых».

Любимые хотели компенсировать свои привилегии по отношению к младшим. Старшие старались больше общаться с младшими, писали им письма, когда были в отъезде. Многие из этих писем сохранились.

Странный дом с низкими потолками и очень, очень толстыми стенами

Семья росла, съемное жилье уже не удовлетворяло всех потребностей, и супруги с помощью сестры Агриппины приобретают дом в Сверчковом переулке. Комнаты там маленькие, потолки сводчатые, в стенах – потайные лестницы, а в подвале – ключ с родниковой водой.

Скажу вам по секрету: автор этих строк  – то есть я – училась в школе, окна которой выходили на этот дом. Серый, невзрачный… Но древней архитектуры. Сейчас палаты гостя  Ивана Сверчкова красиво покрашены и дом имеет пряничный вид. Это тот самый Сверчков, который в 1699 году построил Успенскую церковь на Покровке, такую прекрасную, что даже Наполеон, проведший неподалеку две ночи во время оккупации Москвы, велел стеречь ее от огня и планировал перевезти ее во Францию. Моя бабушка очень любила эту церковь, восхищалась ее красотой, хотя была неверующей. Да… Нашествие французов церковь перенесла, но не пережила 1936 год. По приказу Лазаря Кагановича она была снесена. Это было его алаверды на запрет сносить Храм Василия Блаженного.

Но хватит о грустном. Алексей Иванович многие годы был попечителем Успенской церкви, церковным старостой. В саду была дорожка, ведущая мимо пруда напрямую к храму. Абрикосовым даже не нужно было выходить в переулок, чтобы попасть в храм. В советские годы на месте пруда как раз и построили мою школу.

Постепенно Семья обзаводится новыми домами неподалеку: какие-то сдают жильцам, в каких-то размещают цеха по производству сладостей. В конце концов Абрикосовы занимают целый большой квартал.

Производство растет и ширится.

«Утиные носы» и «Гусиные лапки»

 Специальный штат художников придумывал все новые «этикеты» – так назывались вкладыши в коробки с конфетами. Абрикосовы первыми стали использовать в рекламе и на фантиках образы детей. На этикетах они были румяными, причесанными, веселыми. Ведь главными потребителями сладостей были именно дети, и матери, глядя на эти жизнерадостные картинки, подсознательно представляли, что их дети благодаря этим сладостям тоже будут такими.

В коробки вкладывали коллекционные карточки по темам. Например: бабочки, обитающие на территории России, породы кошек, собак, различные сюжеты из опер, биографии писателей, композиторов, изображения памятников архитектуры, паззлы: отдельные детали в разных конфетах (сцена на охоте, цветы). Поскольку торговлю Абрикосовы вели уже розничную, это разрешалось купцам I гильдии – а глава семьи уже был именно таким купцом – то упаковку придумывали очень оригинальную. Это и бумажные коробочки, и картонные, и жестяные. Жестяные были выгодны тем, что ни одна рачительная хозяйка красивую прочную коробочку не выбросит, а приспособит ее на нужды хозяйства. Таким образом, жестянка будет ей все время напоминать об Абрикосовских сладостях.

Выпускались и шоколадные яйца. Да-да, киндер-сюрприз изобрели не сейчас! Внутрь вкладывались крошечные книжечки, из которых можно было собрать библиотеку.

Были и полые шоколадные игрушки, которые предполагалось вешать на Ёлку: в ту пору подарки не клали под ёлку, а вешали на ветки сладости и орехи.

Выпускались  на фабрике и шоколадные визитки. Это было остроумно и оригинально: податель такой визитки не мог остаться незамеченным, да и Абрикосовская продукция получала новых покупателей.

Ещё одна остроумная рекламная уловка — «театральный шоколад»: его упаковка служила билетом в театр.

Названия сладостям придумывались самые разнообразные, например, «Утиные носы» и «Раковые шейки».

Для каждой рекламы придумывали новые шрифты.

Магазины оформлялись красиво, дорого.

Были и такие рекламные уловки: в одном городе в магазинах Абрикосовых работали только блондинки, в другом продавщицы были исключительно брюнетками. Публика заходила в магазины хотя бы даже просто из любопытства: проверить, вправду ли только блондинки или только брюнетки?

Завод «А. И. Абрикосов и сыновья» приобретает статус «поставщика Двора Его Императорскаго Величества», что, конечно же, очень престижно.  Теперь ему можно изображать государственный герб на своей продукции.

В Красном селе строится фабрика, где Алексей Иванович внедрял технические новинки.  Он закладывал деньги на перестройку и модернизацию, а проводил эти мероприятия без перебоя в поставках, потому что в предыдущем периоде мудро производил больше продукции.

По деревням ездили рекрутеры и агитировали крестьян приезжать на день открытых дверей. Там им показывали производство, ясли для детей, детские сады, столовую, жилые корпуса, больницу. В цехах посетители вдыхали сладкие запахи кондитерского производства, видели как все идеально чисто.

Да, гигиена была на высоте. Однажды низкорослая работница принесла с собой дощечку, на которую вставала, чтобы на ней стоять. За эту нечистую дощечку она была уволена!

На фабрике умело боролись с грызунами: за каждого пойманного зверька платили, что стимулировало работников очищать цеха от вредителей.

Рабочим показывали фильмы, заботились об их досуге.

На фабрике кормили всех: мужчин щами с мясом, а женщин… хлебом с чаем. Хм..

Увидев все это, редкий крестьянин не хотел остаться здесь работать!

Имени Крупской

Абрикосовы активно занимались благотворительностью и много сделали для Москвы. Они являлись попечителями шести городских училищ, детской больницы им. Морозова, Членами Московского общества бесплатных квартир. Они делали крупные пожертвования на развитие образования, на нужды армии, госпиталям во время Крымской и Русско-турецкой войн, на помощь семьям убитых и раненых.

Они участвовали с строительстве психиатрической больницы (сейчас она им. Алексеева), Московской консерватории.

Агриппина Александровна учредила и содержала родильный приют для работниц, который впоследствии был преобразован в родильный дом имени Абрикосовой.

В советское время этому роддому дали имя другой женщины. Женщины, никогда не рожавшей.

Впрочем, и кондитерская фабрика стала носить имя деятеля, никогда на ней не работавшего…

Дети

Дети Алексея и  Агриппины – «главной матери Москвы», как её величали москвичи – все получили прекрасное образование и выросли талантливыми и порядочными людьми.

О каждом можно рассказывать бесконечно.

Например, дочь Глафира, названная в честь тёти, которая помогла семье приобрести палаты Сверчкова, была послана родителями учиться в Германию. Жила она там в семье того самого Гофмана, у которого в юности служил отец. Гофман уже перебрался к тому времени обратно на родину.

Свободный образ жизни, не как в патриархальной купеческой семье, образование – все это для Москвы было необычно. Глафира не могла надышаться воздухом свободы! Ей было 18 лет.

Но… В России матушка подыскала ей женишка: какого-то Тюрикова, невзрачного мужчину лет сорока в потертой сорочке и с грязными волосами. Почему так? Может, потому что Глафира была из «постылых»? Но ослушаться нельзя!

И вот молодые уезжают в Путивльский уезд. Ни слуху о Глафире, ни духу…

Один из старших братьев поехал проверить, что происходит. А «муж», оказывается, уже был женат. Всю аферу провернул ради денег. Конечно, Глафиру забрали домой.

В это время ее сестра Софья была очень больна, доктора опускали руки, и родители отправили Софью во Францию к доктору Шарко. Это тот Шарко, который ассоциируется у нас со словом «душ». Глафира поехала вместе с Софьей, чтобы ей помогать. Софья чудесным образом поправилась, и это так впечатлило Глафиру, что она решила стать врачом. Сказано — сделано! Глафира поступила в Сорбонну. А тут и любовь нагрянула! Отец помимо приданого ещё 5 тысяч сверху дал. Таким образом Глафира осталась в Европе — единственная из Абрикосовых. Именно она помогала всей семье материально после революции.

Послесловие

Многочисленные потомки славной семьи дружны и периодически собираются на конгрессы в палатах Сверчкова начиная с 90-х годов.

Автор — Елена Фокина
Фото взято из открытых источников