26 Июн Жизнь — не коммерция, а борьба за истину
В творческой мастерской многодетной семьи Ковшаровых умеют многое — рисовать, шить, декорировать, работать с цветами, пишут стихи. Здесь с большой любовью и трепетом относятся к русской традиционной культуре и могут в мельчайших подробностях воспроизвести русский национальный костюм. Мама Ольга и ее дети Гликерия, Дуня и Илья и Ерофей участвуют в массовых мероприятиях: они танцуют, поют духовные и праздничные песни, увлекают десятки людей в хороводы, проводят мастер-классы. Недавно Ковшаровы осознали, что могут не только «нести людям свои художественные будни», но и зарабатывать творчеством.
За несколько месяцев работы Ковшаровы смогли поправить внезапно пошатнувшееся материальное положение семьи. Они считают это «чудом, которое должно было случиться», но деньги для них не на первом месте. Свое восприятие жизни, любви и работы Ольга Ковшарова сформулировала в нескольких предложениях, которые звучат, как манифест по-настоящему счастливой творческой личности:
«Художник — это творец. Каждый человек творит свою жизнь. В творчестве и любви человек себя выражает. А у нас всего этого много, и мы этим делимся. Украшаем жизнь. Красоту, которая есть у нас внутри, мы выносим наружу, и хотим, чтобы всем было хорошо, хотим распространять вокруг себя красоту, которая заложена Богом. Человек призван к тому, чтобы достать заложенную внутри себя красоту и поделиться ей и сделать так, чтобы все остальные тоже стали такими же красивыми и хорошими. Художники, музыканты, поэты, может быть, больше это чувствуют, но любой человек, который творчески относится к своей жизни и профессии, тоже творец. Может быть иногда это не очень заметно, но любая работа, если к ней относиться профессионально и трепетно, — это творчество».
Расскажите о своей семье.
Ольга: У нас 4 ребенка. Все уже взрослые, самому младшему, Илье — 13 лет, Дуне — 17, она заканчивает школу, учится в 11 классе, и хочет посвятить себя танцам. Ерофею — 20, он учится на геологическом факультете в МРГи им. Орджоникидзе на 2-м курсе.
Справа налево: Гликерия, Ерофей, Дуня, Илья, Ольга Ковшаровы
Гликерия: Я окончила педагогический колледж, работаю с детьми: няней, аниматором, организую мероприятия. Например, мы участвовали в Многодетной миле, развлекали людей песнями и народными танцами, организовали праздничную часть для детей.
Когда вы начали заниматься художественным творчеством?
Ольга: Главная форма моей деятельности — это художественная жизнь. Я художник-оформитель по образованию, я этому училась, и всегда жила этим.
Гликерия: Мы всегда занимались художественным творчеством, но мысль, что это можно нести людям и что-то зарабатывать, пришла не сразу.
Ольга Ковшарова на «Многодетной миле» 2017
Как вы решили зарабатывать творчеством?
Ольга: Идея открыть дверь в свои художественные будни другим людям пришла в 2016 году. Высшие силы словно подвели нас к тому, что все наши навыки и знания мы должны были применить. Я вдруг вспомнила, что мои куклы и картины — они по всему миру и по всей стране. Я задумалась и поняла, что мои работы и в Америке, и во Франции, и в Италии, и в Скандинавских странах. Народные куклы, коллекция расписных камней – все это я когда-то делала и просто раздавала. Оказалось, что одна западная художница использует расписанные мной 20 лет назад камни для создания своих картин. А настоящий китаец не отличил расписанный мной веер от настоящего, китайского.
Гликерия: На то, чтобы открыться и начать транслировать свое творчество во внешний мир, нужна решимость и смелость. У меня такая ситуация была со стихами. Я начала с того, что опубликовала свои стихи в интернете. Для меня это был очень большой шаг два года назад. А теперь у меня появились поклонники. Если кому-то не понравится, они пройдут мимо, но теперь я думаю, что не должна лишать людей того, что им может понравиться.
Слева Ольга Ковшарова. «Большая свадьба» 2016 год.
У вас предприятие?
Гликерия: У нас масштаб пока очень небольшой. Есть группы в социальных сетях. В основном, заказчики приходят оттуда, либо через наш приходской храм, где у нас висит объявление.
Чем именно вы занимаетесь?
Ольга: Мы умеем украшать жизнь в разных вариантах. Первые месяцы мы прощупывали почву, смотрели, чем больше люди интересуются. Оказалось, что это 2-3 направления. Лично мне интересна роспись стен, но пока клиентов нет. Может быть, люди не очень понимают, что это такое, это очень специфическое дело.
Гликерия: Мы организуем мероприятия, в основном для детей: выпускные, фольклорные праздники. Мы шьем на заказ фольклорную или классическую авторскую одежду, делаем куклы, шляпы занимаемся росписью. Иногда ставим спектакли, проводим мастер-классы.
Какие у вас сложности в работе?
Ольга: Мы не всегда можем определить цену своим работам. Если ты что-то даришь,куклу, например, все будут счастливы. А вот купить ее за 2-2,5 тысячи рублей, люди не готовы. Если посчитать труд и материалы, то цены такие и получаются.
Гликерия: Сложно заниматься социальными сетями, на это уходит очень много времени.
Гликерия и Ольга Ковшаровы. На Гликерии косоклинный сарафан 19 века.
Как вы можете объяснить свой интерес к русской культуре и этнографии?
Гликерия: Мне мама пела вместо колыбельных песен народные духовные стихи.
Ольга: Все истинно-народное в советское время вырубали, но сейчас это прорастает. Многие ходят в кафтанчиках, хотя мало кто догадывается, что это народный крой. Народное – не значит устаревшее или несовременное. Косоклинный сарафан очень удобен, он не теряет форму, если женщина беременна, и женщина остается красавицей. Когда начинаешь шить, понимаешь, что многие идеи и фасоны позаимствованы из народа. Придворная мода была взята из народа. Вся современная одежда взята из этнографии. Русский народ очень тонко подбирал ткани и цвета, знакомство с истинной русской культурой воспитывает и развивает вкус.
Однако сейчас многие используют бренд народности, чтобы получить деньги и подменяют натуральную, истинную красоту, чем-то ненастоящим, “клюквой”. “Клюквенные” вещи портят вкус, человек будет считать, что это красиво, а это некрасиво, это подмена. Сшили, деньги получили, и забыли. Иностранец будет платить, потому что будет думать, что это народное.
Гликерия: «Клюква» была создана в советское время, как якобы традиционное. Это можно назвать искусством, но не должно называться фольклором. Это авторское видение, можно так сказать. «Клюква» заменила собой народное, и у людей складывается неверное впечатление. Поэтому наша жизнь – не коммерция, а борьба за истину.
Ольга: «Клюква» – это такой кич. Нашить побольше блестяшек. Если сделать, например, московский сарафан по всем правилам, то он будет стоить очень дорого. В народных магазинах и лавках сарафан можно купить за 3-5 тысяч, потому что там сэкономили на тканях и материалах, не потрудились воспроизвести истинное сочетание цветов.
Гликерия: Если сравнить одежду французской аристократии и нижегородской крестьянки, окажется, что в ней одинаковые фасоны, одинаковые ткани. По стоимости у крестьянки костюм мог быть дороже, потому что он был один, собирался несколькими поколениями, шился из самого ценного, что только могла себе позволить семья.
Ольга: Для нас этнография и русский фольклор – это проповедь народного и христианства, а христианство – это главная истина в нашей жизни. Мы исполняем русские духовные стихи, а каждый такой стих заставляет человека работать душой. Мы ходили на Благовещенье в тюрьму, и не знали, как отзовется наше слово. А люди плакали, потому что они не ожидали доброго отношения к себе.
Какие меры поддержки могло бы предоставить государство для развития семейного бизнеса?
Ольга: Нужны какие-то небольшие вливания на начало бизнеса, потому что не каждый может взять 200-300 тысяч на открытие. Особенно многодетные семьи, у которых действительно не хватает денег. Ведь нужно и оборудование, и площади. У нас была идея открыть мастерскую и в ней магазин-музей, чтобы можно было проводить мастер-классы, обучать. Сейчас очень многие женщины хотят шить, но не умеют, потому что в общеобразовательных школах уроков труда и профессионального обучения нет или очень мало.
Гликерия: Хотелось бы льготных условий на ярмарках для многодетных. Сейчас место на ярмарке стоит дорого.
Должно ли государство помогать многодетным семьям?
Ольга: Помощь многодетным нужна в разных формах. Но в Москве очень потребительское отношение, люди считают, что им должны. Государство, в принципе, наверное, не должно, но оно дает. Отношение, что многодетной семье что-то должны я считаю в корне неправильным, но государственная поддержка все равно нужна. Очень часто многодетные матери не работают, потому что воспитывают детей, и идея с семейными детскими садами очень хорошая.
В царской России вдов в деревнях содержало сообщество деревенское, помогали с каждого двора. Все семьи друг друга знали, и именно поэтому они могли спеть песню, в каком-то смысле у людей была одна душа. Был живой организм. Сейчас уклад стал другим, конечно, и живые связи между людьми нарушены, а единственное, куда может обратиться многодетная мать, – это государство, потому что это структура. И она ждет помощи. Но к этому нужно относиться не так, что тебе должны, и всегда нужно быть благодарным за ту помощь, которую оказывают. Нужно помнить о христианском отношении – мы все друг за друга, но какие-то вещи человек должен решать сам.
Гликерия: Я считаю, что нужно все самим делать, дорогу осилит идущий. Каждый человек сам ответствен за то, что он делает.
Комментариев нет