15 Янв НЕ ОЧЕНЬ СТАРЫЙ НОВЫЙ ГОД
Я выхожу из ванной с полотенцем на голове. В меня с лету врезается бегущий от кого-то Сашка.
– Ты кто?
– Нефертити.
– Скунс? Ой, сфинкс? Я в туалет!
– Свинкс! Отдай модем! Сейчас мое время!- Аня уже молотит кулачками в дверь ванной.
– Не отдам! Вы уже смотрели своего Лунтика!
– Это было общее время! А сейчас мое!
– Аня, не кричи, Сима еще спит. Кстати, сходи посмотри, он хоть живой?
– Живой, здоровый! Спит как убитый!
Его, кстати, пора будить. У нас сегодня генеральная репетиция, а у него костюм не готов.
– Я уже не сплю!- нечто с коробкой на голове выходит из мальчишечьей комнаты,- угадай, кто я по сценке?
– Скворечник?
– Я Щелкунчик!- обиженно басит он, снимая коробку с нечесанной головы.
– И почему я не удивлена? Вы же хотели Снежную Королеву ставить? И ты, кажется, тролль?
– Ну, да… Я был троллем… но меня девчонки забанили. Так и сказали, “Какой из тебя тролль? Иди в баню!” И вообще, мы давно
“Щелкунчика” репетируем, у нас для “Снежной королевы” людей не хватает.
– Да? И кто же Миша?
– Он третья голова. А Саша первая. Но им костюм не нужен. Им коробку Никитос будет искать, он вторая голова.
– Какую коробку? Чья первая и третья голова?
– Ну, мышиного короля! Это же Щелкунчик!- и Аня, подхватив веник, кружится по коридору, напевая Вальс Цветов и сшибая сапоги.
– А ты случайно не снежинка?
– Настя снежинка!- фыркает Аня и предусмотрительно убегает.
53-килограммовая снежинка медленно отделяется от батареи и с книгой наперевес идет за сестрой.
– Настя! Ты снежинка?- окликаю я.
– Я никто. Я в сценке не участвую.
Аня, воспользовавшись замешательством, уже вне зоны действия сестры, и Настя опять водружается с книгой на батарею.
– Мам! Смотри… Нежный торт “Норка Крота”…
– Наркота?- кричит из комнаты Аня.
– Все, Аня, ты труп! – и Настя, бросив книжку на подоконник, несется за сестрой.
– А-а-а! Не убивай меня, грешную, окаянная!
– Мам, а ты знаешь, Лунтик ест только пирожки и тортики!- сообщает Алеша.
– Все правильно,- поддакивает Стаська,- папа так и сказал маме, что от пирожков растут ушки!
– О! Кстати о пирожках! Сегодня старый Новый год! Давайте тортик какой-нибудь испечем?
– А я о чем? Вот. Нежный торт “Нарка…”, тьфу, “Норка Крота”!- Настя, тяжело дыша, взбирается обратно на свой подоконник.- А елку сегодня будем разбирать или до Крещенья пусть стоит?
– Зачем люди наряжают на Рождество мертвую елку?- Стася трогает пальчиком редкие сосновые иголки.
– Почему мертвую?
– У нее же нет корня!
– Гм… Знаешь, малыш, зимой в лесу все деревья спят…
– Она умерла во сне?
Я не знаю, что ответить шестилетнему гринписовцу, и, не дожидаясь лишних вопросов, убираю обратно в морозилку тушку бройлера.
-Маша? Ты можешь чем-нибудь позаниматься со Стасей?
– Теоретически я могу с ним выучить стишок для деда Мороза. А практически у меня сессия, и я могу почитать ему патфиз. Ананас, иди сюда!
– Вам на репетицию к которому часу?
– К часу!- эхом отзываются шесть человек, и смеются, довольные нечаянным стерео-эффектом.
– Тогда первая голова, зови третью обедать, а Дарт Вейдер пусть уберет свою коробку подальше от Кристины!
– Я Щелкунчик!- кричит сын,- кстати, как ты думаешь, мне через зубы смотреть или глаза проковырять?
– А тебе самому как удобнее?
Интересно, слышат ли нас соседи? Если да, то насколько скоро прибудут психиаторы?
– Алешенька, сынок,- Даша тащит в зал сломанный синтезатор,- давай на пианино играть!
– Давай! Я, чур, белыми!
– В лесу родилась елочка, в лесу она росла…- поет Даша в кеглю, аккомпанируя себе одной рукой на безголосом синтезаторе. Алеша играет с ней в три руки.
Я захожу к Маше. Она лежит на диване с телефоном.Стася рисует самолеты на Машином конспекте.
– А почему Новый год старый? Всего-то две недели, не очень он и старый!
– А, мам, кстати, мы выучили стишок. Читай, Ананас!
Стася встает на стул и начинает, заведя глаза и запрокинув голову:
– Прощай,
Позабудь
И не обессудь.
А письма сожги,
Как мост…
Дослушав стихотворение до конца, я вопросительно смотрю на Машу.
-Дед Мороз в обмороке, мешок наш,- спокойно говорит она, не отрываясь от телефона.
Комментариев нет